Название столицы острова Майорки — Пальма де Майорка — может ввести в заблуждение. Сразу выстраивается четкая цепочка ассоциаций: пальма — буйная
тропическая растительность — город-сад. Зелени в Пальме (так столицу зовут для краткости — испанцы же называют ее еще и Сьютат де Мальорка),
действительно, хватает.
Вальяжно раскинувшаяся на берегу залива Пальма основана римлянами во II веке до нашей эры (о том есть свидетельства римских историков Плиния и Страбона). В дальнейшем хозяевами Пальмы, как и прочих испанских городов с родословной, с X века были мавры, а с XIII — каталонцы. Именно каталонцы, которые очень обижаются, когда их называют испанцами.
Когда христианский мир торжественно отмечал первое тысячелетие с Рождества Спасителя, не только Майорка, но и большая часть материковой Испании находилась под властью мусульман. Тогда остров, названный арабами Мединой Майуркой, входил в состав Кордовского эмирата и лишь на короткие периоды времени обретал относительную независимость. Арабы первыми озаботились укреплением города духовно и материально — возвели прекрасные мечети и мощные крепостные стены.
О временах арабского владычества первым делом напоминает возвышающийся над портом укрепленный дворец-форт Палау дель Альмудайна, а также неплохо сохранившиеся общественные бани, построенные в XI веке на улице Сера в районе Ла Пор-телла. Собственно, сам форт еще сохраняет черты мавританского стиля, а позже пристроенный к нему дворец короля Хайме II — это уже чистая готика. Отец его, арагонский король Хайме I (известный за пределами Испании как Иаков I Завоеватель) как раз и положил конец «мавро-арабскому игу», присоединив Балеарские острова к своим владениям. После его смерти началась многолетняя свара за наследство покойного короля. В те годы, воспользовавшись неожиданно представившимся случаем (заварушкой на Пиренейском полуострове), островитяне вместе с такими же сепаратистами с итальянской Сардинии и из нескольких французских приморских городов создали самопровозглашенную республику. Так что следующему арагонскому королю пришлось в XIV веке заново присоединять Балеары к своим землям. В наши дни дворец Альмудайна вместе с Королевскими садами (С'Хорт дель Рей) продолжает оставаться официальной резиденцией главы государства. Там же размещен и штаб гарнизона Пальмы. А более подробно о богатом историческом прошлом острова и его столицы расскажут экспонаты Исторического музея, расположенного напротив. В отличие от часто скромных аналогичных заведений, открытых в курортных местах, это, несомненно, заслуживает посещения. Таким собранием фламандских гобеленов, к примеру, могли бы гордиться и музеи Брюсселя или Амстердама.
В Пальме, как во всяком уважающем себя городе, есть автобусы и такси. А к услугам состоятельных туристов, решивших прокатиться с ветерком и со вкусом, — еще и ностальгические открытые повозки с упряжкой лошадей (как положено всякому уважающему себя модному курорту с историческим прошлым).Но к главной архитектурной достопримечательности Пальмы — кафедральному собору Ла Сеу — настоятельно советуем отправиться пешком. Из центра города вы выходите на овеваемый бризом приморский бульвар (официально он называется Морским парком, поскольку весь покрыт тропическими деревьями) и неторопливо следуете по его аллее. На вашем пути будет цепь прудов и садов, утопающих в цветах, с которыми странным образом гармонируют такие же цветастые абстрактные скульптура и фреска Жоана Миро. О направлении движения справляться нет нужды — громада собора с его многочисленными шпилями и колокольней, как надежный ориентир, видна отовсюду. Нарядный южный портал собора (Порта-да-дель-Мирадор) с видом на море давно превратился для толп туристов в излюбленное место любительских фотосессий.
Ла Сеу начали возводить еще в XIII веке на месте арабской мечети. Получившееся культовое сооружение вполне соответствовало тогдашним канонам церковной готики, разве что добавился едва уловимый «средиземноморский оттенок».
Здание производило неизгладимое впечатление и до начала XX века: три независимых нефа, пересечения стрельчатых арок, покоящихся на призматических колоннах, и главное — витражи. Над аркой главного алтарного выступа (апсидой) расположена витражная «роза», она считается самой большой во всей европейской готике. Кроме того, в соборе имелось множество часовен, где с течением времени находили последний покой все сколько-нибудь видные представители островной элиты.
А в начале XX столетия власти острова решили слегка отреставрировать свой храм. И поручили эту работу Антонио Гауди, к тому времени живому классику каталонского зодчества.
Гауди, вне всякого сомнения, был гением, а потому и к этому заказу относился по-своему. И первым делом решил, что Ла-Сеу (в том виде, в каком он дошел до XX века) его никак не устраивает. Не вписывается в образ Собора, сложившийся у мастера (и который он уже начал воплощать в своем гениальном барселонском соборе Святого Семейства — Sagrada Familia). Короче, архитектор пришел к выводу, что «реставрация» должна свестись к сносу неудачной готической постройки и возведению новой. Не больше и не меньше.
К счастью, власти Майорки вовремя спохватились и... отстранили мастера от работы. Гений гением, но нужно и меру знать.
В результате рука испанского гения прошлась лишь по деталям. Это массивный неф с окнами-розетками и кованый железный балдахин, покрывающий хоры клироса в королевской капелле. Кроме того, несколько витражей были заменены на новые, выполненные также Гауди...
Но и незначительных переделок оказалось достаточно, чтобы собор стал другим. С первого взгляда ясно, что не в средние века создавали эти лаконичные геометрические композиции витражей, не говоря уж о совершенно невероятной и неканонической ажурной конструкции, украсившей главный алтарь.
Она спускается с потолка подобно абстрактным «мобилям» знаменитого американского скульптора Джона Колде-ра. Вспомните стеклянные висюльки, которые подвешивают под люстрой: они издают мелодичный хрустальный звон даже
при легком дуновении ветерка. А теперь увеличьте их в десятки, сотни раз и подвесьте под уходящий ввысь соборный купол. Да еще представьте себе, что ажурную конструкцию выполнили не безликие сувенирные поденщики, скрытые за псевдонимом Made in China, а собственноручно Антонио Гауди! Вот это и будет сказочный «мобиль» кафедрального собора в Пальме. Названный мастером «Короной с шипами» и, как и многие работы Гауди, оставшийся незавершенным.
Неподалеку от собора находится еще несколько приметных мест, их обязательно должны посетить все любители старины.
В базилике Святого Франциска похоронен знаменитый каталанский философ-мистик и теолог Раймунд Луллий (или Рамон Люлль, как называют его испанцы). Он был автором трактата, где впервые в истории выдвинута мысль о «логической машине» (иначе говоря, счетной). Памятник «пророку компьютера» стоит рядом — в самом начале проспекта Сагрера.
Тут же расположены средневековая «торговая палата» — дворец Лонха (или Льотха), где собирались купцы и коммерсанты, чтобы обсудить последние новости и конъюнктуру на рынке, а также совершить сделки (сейчас в здании находится местный Музей изобразительного искусства). А по соседству, что тоже логично, разместился Морской трибунал — иначе говоря, учреждение, куда часто наведывались те же деловые люди (или куда их приводили под конвоем).
В центре Пальмы выделяются сразу несколько прекрасных особняков, украшенных богатым ажурным орнаментом — Олеса, Сольерик и другие. А немного отойдя от центра, можно наткнуться на чудом сохранившиеся работающие старинные мельницы. Или неподалеку от Генуэзской дороги обнаружить неожиданный музей под открытым небом — окруженный крепостными стенами и башнями «Пуэбло Эспаньоль», парк, на территории которого выставлены уменьшенные копии самых известных памятников со всех провинций Испании.
Но самой запоминающейся визитной карточкой Пальмы (кроме, конечно, собора) стал вознесенный над столицей готический замок Белльвер. Его построили в XIV веке — в эпоху правления уже упоминавшегося Хайме II — на холме в двух километрах от города. С самого начала величественное и одновременно лаконичное до аскетизма сооружение должно было нести двойную функцию — королевской резиденции и крепости.
Насчет королевской резиденции становится понятно, как только проникаешь внутрь здания, а то, что это крепость, — ясно и снаружи. Уникальность ей придают непривычные для средневековой твердыни стены, образующие круг, отчего замок напоминает до боли знакомый телезрителям форт Байярд. С той лишь разницей, что французский форт «стоит» на воде, а испанский замок — как и положено, на высокой горе, откуда открывается прекрасный вид на Пальму и на пол-острова в придачу. Впрочем, обитатели Белльвера не только любовались окрестными видами — в позапрошлом столетии в замке размещалась тюрьма.
Вообще же Пальма — не только столица туристической Майорки, но и просто город. В нем проживает более половины всего 700-тысячного населения острова. Пальминцы, большинство из которых занято обслуживанием туристов (а за год их «набегает» до пяти миллионов), также должны где-то питаться, одеваться, делать покупки и развлекаться.
Поэтому Пальма — еще и один из самых уютных и милых (а не шумных и крутых) курортных городов, какие мне довелось видеть. Там множество тенистых скверов и старинных колоритных улочек. В послеобеденные часы они буквально вымирают: сиеста в Испании — это святое! А к вечеру, когда чуть спадает жара, наоборот, «мертвый город» неожиданно оживает.
Тем, кто привык считать деньги и в то же время не хочет отказывать себе в простых удовольствиях, например, гастрономических, имеет смысл отслеживать маршруты местных жителей. Опыт показывает, что в ресторанчиках, кафе и барах, где тусуются аборигены, цены существенно ниже, чем в заведениях, позиционирующих себя в качестве исключительно туристских, при том же качестве пищи. Известно, что испанцы поесть любят.
Много ли вы назовете заведений seafood в мире, где вам подадут половинку солидного по размерам и притом свежайшего лобстера (отварного, жареного на гриле или под соусом Моrnау — и с салатом) — за смешные для подобного деликатеса полтора десятка евро?
Вальяжно раскинувшаяся на берегу залива Пальма основана римлянами во II веке до нашей эры (о том есть свидетельства римских историков Плиния и Страбона). В дальнейшем хозяевами Пальмы, как и прочих испанских городов с родословной, с X века были мавры, а с XIII — каталонцы. Именно каталонцы, которые очень обижаются, когда их называют испанцами.
Когда христианский мир торжественно отмечал первое тысячелетие с Рождества Спасителя, не только Майорка, но и большая часть материковой Испании находилась под властью мусульман. Тогда остров, названный арабами Мединой Майуркой, входил в состав Кордовского эмирата и лишь на короткие периоды времени обретал относительную независимость. Арабы первыми озаботились укреплением города духовно и материально — возвели прекрасные мечети и мощные крепостные стены.
О временах арабского владычества первым делом напоминает возвышающийся над портом укрепленный дворец-форт Палау дель Альмудайна, а также неплохо сохранившиеся общественные бани, построенные в XI веке на улице Сера в районе Ла Пор-телла. Собственно, сам форт еще сохраняет черты мавританского стиля, а позже пристроенный к нему дворец короля Хайме II — это уже чистая готика. Отец его, арагонский король Хайме I (известный за пределами Испании как Иаков I Завоеватель) как раз и положил конец «мавро-арабскому игу», присоединив Балеарские острова к своим владениям. После его смерти началась многолетняя свара за наследство покойного короля. В те годы, воспользовавшись неожиданно представившимся случаем (заварушкой на Пиренейском полуострове), островитяне вместе с такими же сепаратистами с итальянской Сардинии и из нескольких французских приморских городов создали самопровозглашенную республику. Так что следующему арагонскому королю пришлось в XIV веке заново присоединять Балеары к своим землям. В наши дни дворец Альмудайна вместе с Королевскими садами (С'Хорт дель Рей) продолжает оставаться официальной резиденцией главы государства. Там же размещен и штаб гарнизона Пальмы. А более подробно о богатом историческом прошлом острова и его столицы расскажут экспонаты Исторического музея, расположенного напротив. В отличие от часто скромных аналогичных заведений, открытых в курортных местах, это, несомненно, заслуживает посещения. Таким собранием фламандских гобеленов, к примеру, могли бы гордиться и музеи Брюсселя или Амстердама.
В Пальме, как во всяком уважающем себя городе, есть автобусы и такси. А к услугам состоятельных туристов, решивших прокатиться с ветерком и со вкусом, — еще и ностальгические открытые повозки с упряжкой лошадей (как положено всякому уважающему себя модному курорту с историческим прошлым).Но к главной архитектурной достопримечательности Пальмы — кафедральному собору Ла Сеу — настоятельно советуем отправиться пешком. Из центра города вы выходите на овеваемый бризом приморский бульвар (официально он называется Морским парком, поскольку весь покрыт тропическими деревьями) и неторопливо следуете по его аллее. На вашем пути будет цепь прудов и садов, утопающих в цветах, с которыми странным образом гармонируют такие же цветастые абстрактные скульптура и фреска Жоана Миро. О направлении движения справляться нет нужды — громада собора с его многочисленными шпилями и колокольней, как надежный ориентир, видна отовсюду. Нарядный южный портал собора (Порта-да-дель-Мирадор) с видом на море давно превратился для толп туристов в излюбленное место любительских фотосессий.
Ла Сеу начали возводить еще в XIII веке на месте арабской мечети. Получившееся культовое сооружение вполне соответствовало тогдашним канонам церковной готики, разве что добавился едва уловимый «средиземноморский оттенок».
Здание производило неизгладимое впечатление и до начала XX века: три независимых нефа, пересечения стрельчатых арок, покоящихся на призматических колоннах, и главное — витражи. Над аркой главного алтарного выступа (апсидой) расположена витражная «роза», она считается самой большой во всей европейской готике. Кроме того, в соборе имелось множество часовен, где с течением времени находили последний покой все сколько-нибудь видные представители островной элиты.
А в начале XX столетия власти острова решили слегка отреставрировать свой храм. И поручили эту работу Антонио Гауди, к тому времени живому классику каталонского зодчества.
Гауди, вне всякого сомнения, был гением, а потому и к этому заказу относился по-своему. И первым делом решил, что Ла-Сеу (в том виде, в каком он дошел до XX века) его никак не устраивает. Не вписывается в образ Собора, сложившийся у мастера (и который он уже начал воплощать в своем гениальном барселонском соборе Святого Семейства — Sagrada Familia). Короче, архитектор пришел к выводу, что «реставрация» должна свестись к сносу неудачной готической постройки и возведению новой. Не больше и не меньше.
К счастью, власти Майорки вовремя спохватились и... отстранили мастера от работы. Гений гением, но нужно и меру знать.
В результате рука испанского гения прошлась лишь по деталям. Это массивный неф с окнами-розетками и кованый железный балдахин, покрывающий хоры клироса в королевской капелле. Кроме того, несколько витражей были заменены на новые, выполненные также Гауди...
Но и незначительных переделок оказалось достаточно, чтобы собор стал другим. С первого взгляда ясно, что не в средние века создавали эти лаконичные геометрические композиции витражей, не говоря уж о совершенно невероятной и неканонической ажурной конструкции, украсившей главный алтарь.
Она спускается с потолка подобно абстрактным «мобилям» знаменитого американского скульптора Джона Колде-ра. Вспомните стеклянные висюльки, которые подвешивают под люстрой: они издают мелодичный хрустальный звон даже
при легком дуновении ветерка. А теперь увеличьте их в десятки, сотни раз и подвесьте под уходящий ввысь соборный купол. Да еще представьте себе, что ажурную конструкцию выполнили не безликие сувенирные поденщики, скрытые за псевдонимом Made in China, а собственноручно Антонио Гауди! Вот это и будет сказочный «мобиль» кафедрального собора в Пальме. Названный мастером «Короной с шипами» и, как и многие работы Гауди, оставшийся незавершенным.
Неподалеку от собора находится еще несколько приметных мест, их обязательно должны посетить все любители старины.
В базилике Святого Франциска похоронен знаменитый каталанский философ-мистик и теолог Раймунд Луллий (или Рамон Люлль, как называют его испанцы). Он был автором трактата, где впервые в истории выдвинута мысль о «логической машине» (иначе говоря, счетной). Памятник «пророку компьютера» стоит рядом — в самом начале проспекта Сагрера.
Тут же расположены средневековая «торговая палата» — дворец Лонха (или Льотха), где собирались купцы и коммерсанты, чтобы обсудить последние новости и конъюнктуру на рынке, а также совершить сделки (сейчас в здании находится местный Музей изобразительного искусства). А по соседству, что тоже логично, разместился Морской трибунал — иначе говоря, учреждение, куда часто наведывались те же деловые люди (или куда их приводили под конвоем).
В центре Пальмы выделяются сразу несколько прекрасных особняков, украшенных богатым ажурным орнаментом — Олеса, Сольерик и другие. А немного отойдя от центра, можно наткнуться на чудом сохранившиеся работающие старинные мельницы. Или неподалеку от Генуэзской дороги обнаружить неожиданный музей под открытым небом — окруженный крепостными стенами и башнями «Пуэбло Эспаньоль», парк, на территории которого выставлены уменьшенные копии самых известных памятников со всех провинций Испании.
Но самой запоминающейся визитной карточкой Пальмы (кроме, конечно, собора) стал вознесенный над столицей готический замок Белльвер. Его построили в XIV веке — в эпоху правления уже упоминавшегося Хайме II — на холме в двух километрах от города. С самого начала величественное и одновременно лаконичное до аскетизма сооружение должно было нести двойную функцию — королевской резиденции и крепости.
Насчет королевской резиденции становится понятно, как только проникаешь внутрь здания, а то, что это крепость, — ясно и снаружи. Уникальность ей придают непривычные для средневековой твердыни стены, образующие круг, отчего замок напоминает до боли знакомый телезрителям форт Байярд. С той лишь разницей, что французский форт «стоит» на воде, а испанский замок — как и положено, на высокой горе, откуда открывается прекрасный вид на Пальму и на пол-острова в придачу. Впрочем, обитатели Белльвера не только любовались окрестными видами — в позапрошлом столетии в замке размещалась тюрьма.
Вообще же Пальма — не только столица туристической Майорки, но и просто город. В нем проживает более половины всего 700-тысячного населения острова. Пальминцы, большинство из которых занято обслуживанием туристов (а за год их «набегает» до пяти миллионов), также должны где-то питаться, одеваться, делать покупки и развлекаться.
Поэтому Пальма — еще и один из самых уютных и милых (а не шумных и крутых) курортных городов, какие мне довелось видеть. Там множество тенистых скверов и старинных колоритных улочек. В послеобеденные часы они буквально вымирают: сиеста в Испании — это святое! А к вечеру, когда чуть спадает жара, наоборот, «мертвый город» неожиданно оживает.
Тем, кто привык считать деньги и в то же время не хочет отказывать себе в простых удовольствиях, например, гастрономических, имеет смысл отслеживать маршруты местных жителей. Опыт показывает, что в ресторанчиках, кафе и барах, где тусуются аборигены, цены существенно ниже, чем в заведениях, позиционирующих себя в качестве исключительно туристских, при том же качестве пищи. Известно, что испанцы поесть любят.
Много ли вы назовете заведений seafood в мире, где вам подадут половинку солидного по размерам и притом свежайшего лобстера (отварного, жареного на гриле или под соусом Моrnау — и с салатом) — за смешные для подобного деликатеса полтора десятка евро?
