Жирона

Представьте себе кусок Эйфелевой башни, перекинутый с одного берега реки на другой, как мост. Вроде бы полный абсурд. Между тем, мост из ажурных металлических конструкций существует. И построил его создатель знаменитой парижской башни Александр Гюстав Эйфель. Увидеть этот архитектурный курьез можно в Жироне, этом удивительном каталонском городе, раскинувшемся между Пиренейскими горами и северной частью каталонского побережья Средиземного моря — великолепной Коста-Бравой.

Жирона, центр одно­именной каталонс­кой провинции, на­ходится примерно в 140 километрах к северу от Бар­селоны и в 60 километрах к югу от испано-французской границы. Из Барселоны всего час-полтора езды на автомобиле или на поез­де вдоль живописного морского берега, мимо рыбацких поселков, упрятанных в небольшие бухточ­ки, уютных деревенек, разбросан­ных по горным долинам, средне­вековых городков и замков. Древ­няя Жирона станет достойным завершением этого увлекательно­го путешествия.

Общегородской фасад
Правда, при первом прибли­жении Жирона кажется несколь­ко заурядной и немного сонной — тихие улицы, редкие прохожие даже в пик курортного сезона. Однако стоит немного отдалить­ся от железнодорожного вокзала, миновав непримечательные квар­талы бывшего предместья, и вый­ти к самому старому и единствен­ному в городе каменному мосту Понт-де-Педра, как перед глаза­ми откроется совершенно фан­тастическая панорама реки Оньяр, которая делит Жирону на ста­рую и новую части. Каждая из них обладает особым очаро­ванием и абсолютно не диссони­рует с другой. Ультрасовремен­ные высотки гармонично сочета­ются и с изысками стиля модерн, и с шедеврами Средневековья. По правому берегу реки тя­нется плотный фронт пестрых отштукатуренных фасадов зда­ний, словно вырастающих пря­мо из воды и являющихся воро­тами в своего рода крепостной стене, которая ограждает старый город. Собственно, в прошлом это и была крепостная стена. Только в XVII веке, когда появление ар­тиллерии сделало подобные оборонительные сооружения, в общем-то, бесполезными, горожа­не стали пристраивать к ним свои жилища, причем не только с внут­ренней, но и с внешней стороны. Естественно, строили без обще­го плана, как бог на душу поло­жит. В результате верхние этажи наползали на нижние, нависали над ними, над самой водой высту­пали крытые галерейки, лоджии, балкончики. А на крышах люди сооружали всевозможные сарай­чики, будочки, клетушечки. По­лучился невероятный, очарова­тельный в своей хаотичности ар­хитектурный ансамбль.

Уже в XX веке не раз наме­ревались снести всю эту не­мыслимую мешанину и постро­ить на ее месте что-нибудь при­личное и благоустроенное. Но, к счастью, вовремя поняли, что как раз в хаотичности, бес­системности и аляповатости вся прелесть. В 1983 году висящие на стене сооружения отремонти­ровали, реконструировали и вы­красили в яркие цвета — жел­тый, красный, коричневый, зеле­ный, синий. Получилось что-то вроде монументального мозаич­ного панно, растянувшегося поч­ти на два километра. Город обрел феерический многокрасочный фасад, причудливо отражающий­ся в зеленоватых водах Оньяра. Картина получилась прямо-таки завораживающая, и ею наслажда­ются, прогуливаясь по трем пере­кинутым через реку мостам. При­чем обозревают пейзажи в самых разных ракурсах — от панорамы города, открывающейся с проти­воположного берега, до мельчай­ших деталей отдельных домов, к которым можно подойти вплот­ную. Один из таких мостов, по­жалуй, самый изящный — тот са­мый «кусок Эйфелевой башни»

Каббалистика Еврейского квартала
Вдоволь налюбовавшись фаса­дом, можно перейти на высокий правый берег Оньяра и, миновав «увешанную» пестрыми домиш­ками бывшую крепостную стену, попасть в старый город, уверен­но доминирующий над новыми кварталами, которые раскину­лись на пологом левом берегу. Сразу попадаешь на рамблу. Как в Барселоне и ряде других ката­лонских городов, например Таррагоне (там целых две рамблы), жиронская рамбла — это широ­кий бульвар, служащий местом тусовок молодежи и не только ее. Здесь полно кафе, ресторанчиков, антикварных и сувенирных ла­вок. На рамбле проводят всевоз­можные фольклорные фестива­ли, отмечают городские и обще­каталонские праздники. В общем, рамбла — средоточие обществен­ной и культурной жизни Жиро-ны. Она также является отправ­ной точкой путешествия по лаби­ринту узких улочек, петляющих в тесных старинных кварталах, которые облепляют холмистый городской рельеф.

Одна из таких улочек — в про­шлом знаменитая древнеримская стратегическая дорога Via Augusta («дорога Августа»), тянувшая­ся от Рима до нынешней Севильи. Собственно, Жирона и возник­ла как своего рода перевалочный пункт и место сбора дорожной пошлины на этой главной магист­рали тогдашнего Иберийского по­луострова. В 75-76 годах нашей эры римские легионеры на холме при слиянии четырех рек (Тера, Оньяр, Гуэль и Гальигант) пост­роили крепость и назвали ее Ге-рундой. Она стала соединитель­ным звеном между галльской Нарбонной (ныне французский Нарбон) и римскими владениями в «Тарракской Испании» — Барсиной (Барселона) и Тарракой (Таррагона). Герунду считали пос­ледним мостом в Африку, однако экономически крепость развива­лась не так быстро, как Барселона и Таррагона, потому что занимала выгодное военно-стратегическое положение и являлась в первую очередь военным объектом.

Ее значение особенно воз­росло в позднеримские време­на — со второй половины III ве­ка через эти места в Испанию из Галлии начинают вторгать­ся варварские племена. Такие со­бытия описаны в хрониках Фелиу и Нарсиса, первыми пропо­ведовавших христианство в этом районе и впоследствии причис­ленных к лику святых. В IV сто­летии в Герунде, равно как и во всей Римской империи, утверди­лось христианство, что, естест­венно, сказалось на облике горо­да — появились первые церкви. В начале V века Испанию, в том числе Каталонию, захвати­ло германское племя вестготов. Первоначально они были языч­никами, но в VI веке приняли христианство. К тому же перио­ду относятся первые гонения вест­готских королей, направленные против еврейской общины Жироны, которая сыграла исклю­чительную роль в истории го­рода. Первые евреи появились здесь, вероятно, еще во И—III ве­ках нашей эры. Несколько сто­летий их жизнь протекала впол­не благополучно, они занимались торговлей и ремеслами, вноси­ли значительный вклад в разви­тие Жироны. Однако первые вес­тготские короли-христиане, как и любые неофиты, стремивши­еся доказать свое усердие в делах веры, обрушили репрессии на «народ, распявший Христа». Ев­реям больше не разрешали зани­мать общественные должности и свободно отправлять свои ре­лигиозные обряды. Совсем худо стало при короле Сизебуте, кото­рый в 616 году приказал насиль­но крестить всех еврейских детей. Тех, кто отказывался сделать сво­их чад христианами, казнили.

Преследования евреев продол­жались вплоть до арабского заво­евания. В 711 году полководец Тарик бен Сейд вторгся на Пиреней­ский полуостров и через четыре года завоевал почти всю Испа­нию, в том числе Жирону. Однако в ней арабы продержались лишь до того, как горожане обратились за помощью к Карлу Великому. Войска франков выбили арабов из Жироны, и город вошел в со­став основанной Карлом Испан­ской марки (пограничная поло­са, призванная сдерживать натиск мусульман). Сын Карла Людовик Благочестивый даровал Жироне статус маркграфства, затем она вошла в состав графства Катало­ния, которое в XII веке объедини­лось с королевством Арагон.

В начале Реконкисты — отвоевания коренным населением Пи­ренейского полуострова террито­рий, захваченных маврами, в Жироне царили нищета и разруха. Выйти из такого состояния ей помогла еврейская община. Еще в 890 году в город приехали 20 ев­рейских семей, расселившихся вокруг главного собора (это мес­то считалось самым безопасным в Жироне). Среди них были вра­чи, ювелиры, ремесленники, тор­говцы и пр. Довольно быстро место, где расположились пере­селенцы, стали именовать Еврей­ским кварталом (Alijama), ныне он называется Эль-Каль (El Call). Евреи не зависели от маркграфа (губернатор города), а подчиня­лись сначала графу Каталонии, а потом королю Арагона и не пла­тили местных налогов. С власти­телями-христианами они смог­ли наладить неплохие отношения и быстро достигли процветания, а благодаря обширной торговле возродили экономику города.

При этом Жирона преврати­лась не только в экономический, но и в духовный центр жизни ис­панского еврейства. В 1194 году там родился Моше бен Нахман, ставший впоследствии главным раввином Каталонии. Нахманид — под таким именем этот вы­дающийся теолог, философ, уче­ный и врач известен в европей­ской литературе. Он стал одним из ведущих деятелей каббалы — таинственного еврейского мис­тического учения. Нахманид ос­новал в Жироне каббалистичес­кую школу, написал комментарии к Торе, которые признаны самым старым каббалистическим произ­ведением на Пиренейском полу­острове и главной дидактической работой в религиозной литерату­ре испанских евреев. Даже сегодня в садах Еврей­ского квартала, в самом серд­це старой Жироны, растут дере­вья, высаженные особым обра­зом. Он заключает в себе некий смысл, понятный только тем са­мым древним каббалистам. Ка­жется, атмосферой мистики про­питан каждый уголок квартала Эль-Каль, а он и без того благодаря длинным лестницам и узким запутанным улочкам выглядит весьма таинственно. Легко пред­ставить, как извилистые прохо­ды между домами шириной чуть более метра с неимоверным тру­дом прорубали в сплошной скале, ведь грубая каменная кладка стен едва различима в сумраке тес­ных улочек. А если удастся войти внутрь зданий, то можно увидеть, что за стенами кроются не ком­наты, а какие-то каменные пеще­ры-ниши, как в развалинах одной из синагог, вокруг которых была сосредоточена жизнь Еврейско­го квартала.

Но эта жизнь ушла безвозврат­но. Короли-католики Изабелла Кастильская и Фердинанд Арагонский 2 августа 1492 года издали такой указ: евреи должны или принять христианство, или окинуть страну. По преданию, поднимаясь на корабли, увозившие их из Испании, евреи распевали псалмы и гимны. А оставшиеся новообращенные христиане получили прозвище мараны, то есть «свиньи». Впрочем, вскоре они все равно нашли свою смерть на кострах инквизиции. Опустел жиронский Эль-Каль. Но ненадолго — после изгнания евреев квартал заселили бедные христианские семьи. Поскольку денег на обустройство жилищ но­вые обитатели не имели, дома сохранились до наших дней почти без изменений.

Сегодня история жиронских евреев хранится в Центре Бонаструка са Порты. В его состав вхо­дят Музей истории евреев и Ин­ститут Нахманида, где работает много специалистов из Израиля и еврейских общин других стран. А в одном из дворов квартала Эль-Каль создана композиция, напоминающая об изгнании евре­ев из Испании. Цветочные горш­ки символизируют сердца, а сви­сающие с разных сторон веревки говорят о том, что, как бы далеко ни находились потомки живших здесь людей, они навсегда свя­заны с Жироной. Местные гиды рассказывали, что евреи из турис­тических групп, в том числе рос­сийских, иногда, немного отстав от экскурсии, собираются и чита­ют поминальные молитвы на раз­валинах древней синагоги.

Свидетельства бурной истории
Слегка очумев от блужданий по средневековым лабиринтам, не­ожиданно попадаешь на малень­кую изящную площадь, откуда по узкому переулочку можно дой­ти до восхитительного Кафедраль­ного собора. Его начали возво­дить еще в XI веке. Правда, от пер­воначальной романской базилики постройки 1038 года сохранились только монастырь и часть башни, остальные элементы являются результатом смешения стилей XV-XVIH столетий. Но вообще-то Кафедральный собор Жироны считается самым красивым па­мятником барочной архитекту­ры в Каталонии. Его неф (23 метра в ширину и 35 — в высоту) — са­мый широкий в мире. Очень кра­сив алтарь с серебряным заалтарным образом XIV века. Экс­позиция Кафедрального музея включает в себя знаменитый «Го­белен Мироздания» (XII век) и богатейшую коллекцию средне­вековых изделий из серебра и зо­лота.

Еще одна архитектурная до­стопримечательность, ставшая, как и собор, визитной карто­чкой старой Жироны, — приходс­кая церковь Святой Фелии с мас­сивными внешними стенами. Ее строили с XIII по XVII столе­тие, убранство интерьера, где на­ходится шесть первохристианских саркофагов (IV век) и крест мастера Алои (XIV век), отличается ярко выраженной романской манерой. Только одна из башен, с XIII по XVII которые расположены по бокам фасада, созданного в стиле барокко (XVII век), была закончена в готическом стиле.

Эти великолепные здания ока­зались свидетелями бурной по­литической истории города, ведь на протяжении столетий ему до­вольно сильно доставалось. Хотя Жирона находилась в тылу Ре­конкисты и война с арабами практически не затронула город, спокойной жизни не вышло. Жи­рона очень сильно страдала от на­бегов французских соседей, с ко­торыми, например, в XIII веке пришлось сражаться армии ара­гонского короля Педро Великого. А позднее, в XV столетии, во вре­мя жесточайшей арагонской вой­ны, королева Иоанна, мать Фердинанда, будущего короля и мужа Изабеллы Кастильской, нашла убежище за стенами города.

К началу XVI века Жиро­на расцвела, став вторым после Барселоны городом Каталонии. Но благополучие снова сделало ее предметом вожделений Фран­ции. Войска этой страны неод­нократно осаждали Жирону во время франко-испанских войн 1634-1659 годов и 1667-1668 го­дов, а в результате осад 1684 и 1694 годов город на несколько лет попадал под власть француз­ской короны. Кстати, осады про­исходили и в 1705-м, и в 1711 го­дах. Потрясения обрушивались на Жирону одно за другим, и ед­ва город успевал заново отстро­иться, как его опять повергали в прах. Еще одну осаду он пере­нес во время войны с Наполео­ном. Достойный отпор, которым Жирона всякий раз встречала на­тиск французов, принес ей сла­ву «бессмертного города». Она также переживала осады во вре­мя революций, карлистских войн и прочих политических неурядиц 50—70-х годов XIX века.

Но с середины позапрошлого столетия Жирона стала возрож­даться (последние кровавые пот­рясения пришлись на время Граж­данской войны 1936-1939 годов). Здесь построили железную до­рогу, соединившую город снача­ла с Барселоной, затем с Фран­цией. Это обусловило развитие текстильной промышленнос­ти как в самой Жироне, так и во всей провинции. Экономический подъем способствовал возрож­дению каталонской культуры — Жирона и Фигерас стали крупны­ми культурными центрами.

Столица Коста-Бравы
Примерно с середины 1960-х го­дов благодаря роскошным пляжам Коста-Бравы Жирона преврати­лась в столицу великолепного ту­ристического региона, завоевав­шего всемирную славу. Теперь все побережье представляет собой сов­ременный комфортабельный ку­рорт с многообразием отелей и мор­ских баз на любой вкус и кошелек. Наиболее известными городками являются Розес, Плайя-д'Аро, Тос-са-де-Мар, Бланес, Паламос и один из самых известных туристических центров Льорет-де-Мар.

Сама Жирона привлекает ту­ристов не только историческими достопримечательностями, но и насыщенной культурной жизнью и обилием праздников и фестивалей, которые по пыш­ности и веселью нисколько не ус­тупают аналогичным мероприяти­ям Барселоны. Совершенно оча­рователен, например, Фестиваль цветов, устраиваемый в начале мая. В эти дни извилистые улоч­ки старого города превращают­ся в настоящую оранжерею. Цветы украшают фасады домов, пестреют в храмах и уютных двориках. Зачастую организаторы мероприятия не просто расставляют растения в должном порядке, но и создают целые картины, в которых каждый цветок несет определенную смысловую нагрузку. Традиционный каталонский праздник Сан-Жорди (Святого Георгия), как и по всей провинции, люди от­мечают, отплясывая неизменную сардану и строя живые пирами­ды. А еще в городе проводят музы­кальные конкурсы, кинофестива­ли, показы мод, престижные спор­тивные соревнования.

Нельзя также забывать, что провинция Жирона неразрывно связана с именем великого Саль­вадора Дали. Здесь находятся три его музея, в их числе знамени­тый и не имеющий аналогов Му­зей-театр в Фигерасе, до которо­го от Жироны каких-то 30 кило­метров. Относительно недавно открыли для посетителей Дом-музей Дали в Портллигате, ма­леньком рыбацком поселке (там когда-то жили и работали сам ху­дожник и его жена Гала), а также Музей Галы Дали в средневеко­вом замке Пьюболь, где она жила до самой смерти (1979).

Наконец, от Жироны и до Франции недалеко. Сейчас отно­шения у местных жителей с фран­цузскими соседями отличные, обиды времен Людовика XIV и Наполеона забылись, смотаться, скажем, до Перпиньяиа и обратно можно быстро и вполне безболез­ненно. При наличии шенгенской визы, естественно. В общем, Жирона стоит того, чтобы в ней задержаться.

Наши партнеры